Что грозит руководителям предприятий-банкротов по решению суда

Все чаще руководство предприятий-банкротов привлекают по суду к субсидиарной ответственности. Широта ее критериев увеличилась, руководитель отвечает не только за недобросовестный вывод активов в пользу связанных лиц, но и за ведение убыточного бизнеса. В судебной практике за последние 3 года наблюдается тенденция к ужесточению обязательств контролирующих должника лиц. Это связано с поправками к закону о банкротстве, которые вступили в силу в 2017 году. Согласно им круг ответчиков заметно увеличен, а также определена презумпция их вины. Бизнесмены негативно воспринимают эти нововведения, поэтому споры по вопросу ответственности руководителей и собственников компаний не утихают.

Ситуация существует, несмотря на указания Верховного суда РФ о том, что данные поправки могут быть применены лишь в исключительных случаях. То есть, привлечение к субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц должно производится только, когда невозможно использовать другие механизмы соблюдения нарушенных прав кредитора. В реальности это правило не работает и субсидиарная ответственность применяется повсеместно, особенно к руководству обанкротившихся юридических лиц.

При этом число исков о привлечении к субсидиарной ответственности по всей стране растет, невзирая на общее снижение случаев признания предприятий несостоятельными. Статистика за последние годы выглядит следующем образом:

• 2016 год - подано 2699 исков, из них удовлетворено судом 16%
• 2017 год - подано 3652 исков, из них удовлетворено судом 22%
• 2018 год - подано 5107 исков, из них удовлетворено судом 38,25%
• 2019 год - подано 6103 исков, из них удовлетворено судом 42,25%

За первый квартал 2020 года количество поданных исков увеличилось на 49,6%, из них было удовлетворено судом 37%. Во втором квартале наметилось небольшое снижение - на 9,3%, доля удовлетворенных исков составила 23%. Но это никак не связано с повышением лояльности к должникам со стороны кредиторов или суда. Основной причиной, по мнению руководителя проекта Федресурс Алексея Юхнина, стало общее падение числа дел о несостоятельности юридических лиц во втором квартале в 1,7 раз. Ограничения в работе судебных органов из-за режима самоизоляции заставили перенести рассмотрение подобных дел на более поздний срок из-за их несрочности. В июне после смягчения ограничений наметился рост - из 334 принятых в первом квартале судебных решений о привлечении к субсидиарной ответственности 225 были сделаны именно в июне.

Федресурс приводит также данные о других статистических показателях по этой теме. Количество юридических лиц, признанных банкротами:

• 2016 год - 12 549
• 2017 год - 13 541
• 2018 год - 13 117
• 2019 год - 12 401
• 2020 год 1 полугодие - 4 502

Динамика привлечения к субсидиарной ответственности:

• 2016 год - подано 2 699 исков , из них удовлетворено судом 439 исков, привлечено 521 лицо, взыскано по суду 70,6 миллиарда рублей
• 2017 год - подано 3 652 иска , из них удовлетворено судом 821 иск, привлечено 969 лиц, взыскано по суду 103,2 миллиарда рублей
• 2018 год - подано 5 107 исков, из них удовлетворено судом 1 960 исков, привлечено 2 592 лица, взыскано по суду 330,3 миллиарда рублей
• 2019 год - подано 6 103 иска, из них удовлетворено судом 2 500 исков, привлечено 3 401 лицо, взыскано по суду 440,5 миллиарда рублей
• 2020 год 1 полугодие - подано 3 035 исков , из них удовлетворено судом 942 иска, привлечено 1 323 лица, взыскано по суду 136,7 миллиарда рублей

ТОП-10 регионов по количеству банкротства предприятий:

1. Москва - 1 244 в 1 квартале 2019 года, 852 в 1 квартале 2020 года
2. Московская область - 356 в 1 квартале 2019 года, 309 в 1 квартале 2020 года
3. Санкт-Петербург - 407 в 1 квартале 2019 года, 293 в 1 квартале 2020 года
4. Свердловская область - 205 в 1 квартале 2019 года, 152 в 1 квартале 2020 года
5. Республика Татарстан - 174 в 1 квартале 2019 года, 141 в 1 квартале 2020 года
6. Новосибирская область - 189 в 1 квартале 2019 года, 137 в 1 квартале 2020 года
7. Краснодарский край - 165 в 1 квартале 2019 года, 123 в 1 квартале 2020 года
8. Ростовская область - 130 в 1 квартале 2019 года, 91 в 1 квартале 2020 года
9. Хабаровский край - 98 в 1 квартале 2019 года, 91 в 1 квартале 2020 года
10. Калининградская область - 50 в 1 квартале 2019 года, 81 в 1 квартале 2020 года

По мнению представителя адвокатского бюро Бартолиус Юлия Тай, годы полного отсутствия в судебной практике дел о привлечении представителей обанкротившегося предприятия к субсидиарной ответственности сменились чрезвычайной распространенностью этого, на самом деле редкого, метода. 

Юристы добавляют, что крайне важно найти баланс в регулировании ответственности руководящего состава. Из-за рискового характера предпринимательства, принятие любого решения руководителем всегда может иметь негативные последствия. Введение в апреле моратория на банкротство в течение шести месяцев, не отразится на руководителях должников. После моратория будет наблюдаться рост количества обанкротившихся компаний, вместе с ним вырастет число исков о привлечении директоров к ответственности. Пандемия коронавируса не является причиной, чтобы смягчить мнение судов по этому вопросу. К тому же повысится активность кредиторов в взыскании задолженности с предприятий-банкротов и их руководителей.

Конкретных параметров правомерного делового поведения директора не существует. Чтобы определить границу между допустимым в ведении бизнеса риском и незаконной деятельностью, суды руководствуются собственными критериями. Чтобы классифицировать деловой риск как обычный, необходимо обосновать действия руководителя с экономической точки зрения. В спорной ситуации на стороне директора будут те факты, которые свидетельствуют о его разумном поведении в интересах компании.

Ключевым маркером бизнес-риска является соответствие стандарту поведения руководителя, который был выработан законодательно. Очень важным моментом считается соблюдение всех корпоративных процедур. Например, при банкротстве ЗАО Ледовый дворец «Сокольники» суд не стал привлекать руководителя к субсидиарной ответственности, признав, что его действия не выходили за границы обычного делового риска. Все сделки заключались по итогам принятых решений на общем собрании акционеров организации.

Сам директор должен встать на свою защиту и дать последовательные и внятные объяснения о том, что в несостоятельности компании нет его вины. У него отсутствовали намерения ухудшить экономическую ситуацию предприятия, а также не имелось возможности спрогнозировать банкротство. Существуют общие правила, когда обычным деловым риском в суде признается правдивый прогноз руководства о будущей прибыли. Например, при банкротстве ООО "Новый центр" суд признал обычным деловым риском проведение инвестором сделки по участию в долевом строительстве. Эти действия не классифицируются, как доведение компании до банкротства.

Обычно суд называет предпринимательским риском причинение организации убытков из-за неблагоприятного стечения обстоятельств. Имеются в виду внешние воздействия, в частности, волатильность валютного рынка, введение санкций и другие форс-мажорные ситуации. Если рассмотреть дело о признании несостоятельным ООО “СибирьГеоТЭК”, к руководителю компании, который заключил крупные подрядные договора на бурение скважин, были предъявлены претензии. В данных скважинах не удалось обнаружить полезные ископаемые, и в результате организация утратила платежеспособность. Суд решил, что директор не мог предугадать такой исход событий, и поэтому он не был привлечен к ответственности.

Укрепить свое положение директор может такими фактами, как соблюдение рыночных условий по контрактам и стабильное финансовое положение компании на момент принятия рискового решения. То есть, такая информация свидетельствует о том, что руководитель целенаправленно рисковал, чтобы получить большую прибыль. Например, бывший директор ООО “Порта” не был привлечен к субсидиарной ответственности из-за того, что не смог взыскать дебиторскую задолженность с контрагента, который в дальнейшем обанкротился. Суд увидел, что плохое финансовое положение подрядчика не считалось очевидным , при этом директор организации запросил предоплату 50% что являлось в данной ситуации разумным ходом.

Признание действий директора необычным деловым риском, чаще всего, имеет под собой такое основание, как очевидный вывод активов неправомерным путем . Например, это может быть подписание договора с компанией, которая не ведет в реальности хозяйственной деятельности. Самый распространенный вид действия, за которые суд привлекает руководителей к субсидиарной ответственности - это заключение сделок с организацией- однодневкой или с финансово неустойчивым предприятием. 

Например, директор ООО "ЗПТ" был привлечен к отвественности из-за поступивших из налоговой службы претензий, в которых говорилось о ведении ненастоящего документооборота с 5 контрагентами, без совершения реальных хозяйственных операций. Также сюда можно отнести реализацию активов по цене ниже рыночной, сомнительные сделки с аффилированными лицами, непонятные платежи третьим лицам, нарушение налогового режима. 

Еще негативную реакцию судов вызывают такие действия руководства должника, как заключение вексельных или заемных сделок. Например, кассационной суд признал руководителя ООО  "Газинвест – Восток" виновным в формировании долга организации из-за совершенных им убыточных сделок с векселями. Директор не смог оправдаться, приводя аргументы о том, что подобная сделка не выходила за пределы обычного риска, потому что именно руководство организации должно доказать отсутствие личной ответственности в доведении компании до банкротства. Нельзя прикрыться объяснениями о деловом риске, если руководитель замечен в злоупотреблении своими правами или в сокрытии имущества и документов юридического лица.

Многие представители юридических компаний говорят о том, что не всегда суд дает адекватную оценку действиям руководства компании-должника. Прежде всего, это связано с тем, что судья, не имея реального опыта работы в экономическом секторе, не может разобраться в тонкостях ведения бизнеса. Даже существующие ограничения судебного контроля за признанием управленческих решений целесообразными с экономической точки зрения не работают в данном случае. На деле судья принимает решения, не владея необходимым уровнем знаний в отрасли экономики и управления бизнесом.

Особенно сложно суду правильно оценить действия руководителя при принятии рискового решения о вероятности наступления неблагоприятных последствий, потому что оценка производится постфактум. То есть, уже известно, что был сделан неверный выбор и сделка не принесла прибыли.

При этом, возрастающая с каждым годом опасность для руководителя компании быть привлеченным к субсидиарной ответственности,(со всеми вытекающими последствиями о взыскании огромных сумм), не влияет на готовность граждан занимать эту должность. Такая тенденция может сохраниться, пока судьи не станут лучше разбираться в правилах ведения бизнеса в кризисной ситуации и не смогут различать неудачливых банкротов и злостных нарушителей от руководителей, которые не причастны к банкротству. Либо пока россияне не перестанут соглашаться работать в должности директора.