Топ-менеджера «Траста» вызвали на допрос в СК
Главного исполнительного директора банка «Траст» Михаила Хабарова вызвали на допрос. Как удалось узнать журналистам РБК, Хабаров находился в Следственном комитете. СМИ пообщались с адвокатом Владимиром Слащевым, представляющим интересы банкира.
Основанием для допроса стал корпоративный конфликт, в который Хабаров вступил со своими партнерами. Ссору перевели в правовое русло. Хабаров получил статус подозреваемого.
Есть данные, что 8 октября у Хабарова проводились обыски в рамках уголовного дела, возбужденного по заявлению его экс-партнера Александра Богатикова, с которым они работали в компании «Деловые линии».
Юрист заявил, что дело является сфабрикованным. Оно заведено для оказания давления на Хабарова, чтобы заставить его отказаться от взыскания долга с Богатикова. Сумма внушительная. Она составляет 58 миллионов долларов. Факт наличия долговых обязательств подтвержден решением Лондонского международного третейского суда, вынесенного в январе 2020 года.
В пресс-службе «Траста» заявили, что ситуация вышла вопиющей. Семье Хабарова выражают поддержку. Самого Хабарова называют одним из лучших менеджеров в стране, который оперирует с проблемными активами.
Пресс-служба учреждения недоумевает, почему преследование Михаила Хабарова началось почти сразу после его победы в Лондонском международном третейском суде. Банк сделает все возможное, чтобы сделать расследование дела максимально прозрачным.
К слову, Богатиков не может проводить операции с рядом принадлежащих ему активов. Это обеспечительная мера по решению Кипрского окружного суда, поддерживающего решение Лондонского третейского. Богатиков не оспаривал заключенного с Хабаровым соглашения, но позже пожаловался в Следственный комитет, что партнер заставил его заключить соглашения об опционе, ввел его в заблуждение.
Юрист Хабарова отметил, что заявление Богатикова в правоохранительные органы является лишь попыткой пересмотреть гражданско-правовые договоренности и решение международного суда. Попытка уголовного преследования кредитора должником является привычным делом для России времен 1990-х, считает Слащев. То, что сейчас происходит, вполне может оказаться попыткой неправового давления с целью скрыть собственные преступления и избежать возврата долга.